Просто чтобы не попасть в архив.
Не хочу. Вдруг дневник еще пригодится....

---

Чтобы не попадать в архив, надо иногда обновлять дневник. А я об этом забываю...
Ладно, выкину сюда последние стихи списком. Чтоб было.

Двойники.

Мы непохожи. Только в зеркалах
Мы можем перепутать отраженья,
Минута сходства - словно наважденье,
То общий смысл, то общий бред, то общий страх.

Мы непохожи. Пара совпадений –
И только! Хватит дыма без огня!
Но в лабиринтах наших отражений
Не различить тебя или меня.

Мы разные. И сами в это верим,
Всех прочих не пытаясь убедить,
Но зеркала распахнуты, как двери
Туда, где одному из нас не быть.

Пять мелочей

Я не выспался, зол, по колено промок, устал ловить поезда,
Забыл дома пропуск... а проездной? Но разве ж это беда?
Это пять мелочей... и еще сто пять - отсюда до выходных,
И еще... но сто пустяков - пустяк в повторении дней пустых.
Не беда, как будто, но что с того, если время течет, как вода?
Я не выспался, зол, забыл проездной... И это уже навсегда.

На грани пустоты

Почти истерика. На грани пустоты
Казалось бы, так просто оглянуться -
Но тот, кто в прошлом - тот уже не ты,
А тот, кто будет, - не спешит проснуться.

Казалось бы, один неверный шаг -
И в пустоту... Так почему бы нет?
Судьба - химера, осторожность - враг,
Надежда - бред.

Снежная сказка

Хочешь красивую снежную сказку? С печальным концом -
Я не сумею солгать иначе, но горе не в том -
Я не умею не верить собственной лжи.
Хочешь красивую снежную сказку? Ты только скажи...
Хочешь, все будет как в сказке? Но только потом
Память твоя отзовется безжизненным льдом.
Слишком давно облетела звонкая медь сентября,
Впрочем, какое нам дело? Осень растрачена зря.
Ни золотого огня, ни крошащихся листьев уже не спасти,
Все, что осталось - холодная зимняя сказка. Прости.

Мой ветер

Мой ветер бьется в твое окно,
Взрывая полночную тишь,
Мой ветер бьется в твое окно,
А ты, конечно же, спишь.

Мой ветер бьется в твоих дверей
Несокрушимый щит,
И в стенах надежных нету щелей,
И дверь под ударом трещит.

Мой ветер бьется в твое стекло –
Не ветру стекла ломать,
Мой ветер бьется в твое стекло,
Пока не начнет светать.

И только когда день займется опять
Мой ветер вернется ко мне.
А как бы иначе сумел я узнать,
Что ты улыбалась во сне?

---

не хочу в архив

---

Не хочу, чтобы дневник отправился в архив. Может, еще статистику почитать, а смешное выложить?

---

Читал статистику. Ладно, мой дневник находят по моему же нику, написанному с ошибкой, выходят на него в поисках путеводителя по Вероне, экскурсовода по Флоренции и развлечений в Перудже, я даже с какой-то натяжкой могу понять запрос "Пенофол Электрогорск" - хотя где я, а где Электрогорск!
Но что такое "старенький третий пень"? Почему третий, и почему так ласково - старенький? А, одшло, третий пень - это третий пень преклонных годов. Был у меня когда-то.. но зачем сейчас искать третий пень, да еще в такой формулировке?
Еще люди интересовались зелеными драконами и лилиями на гербах... Это вполне понятно. Но вот что ищут по фразе "мне кажется что он думает о своей бывшей жене"?

---

Первое, хотя и сильно запоздалое.
Сайт обрел постоянный адрес www.ives-de-gris.ru

Второе, запоздалое, но не настолько.
Я пропустил важную дату - 3 мая исполнилось 5 лет этому дневнику. 5 лет я на дайри... Даже странно. И странно не то, что целых пять лет, а то, что и до того что-то было. Ладно, не будем...

---

Поскольку на моем старом бесплатном хостинге странности множатся, пока сайт переехал на народ:
ives-de-gris.narod.ru/
но в ближайшее время оплачу нормальный хостинг, так что .narod из адреса исчезнет.

---

Дым сигарет v.1.1

Раз это писательский дневник, пусть результаты стилистической правки пока поживут здесь... Потом буду потихоньку их вывешивать в другие места. Кстати, помнится, в тексте мне где-то попадалась ошибка, а потом куда-то сгинула... Кто найдет и мне покажет - буду очень благодарен



По ночам он сидел на кухне и курил. Иногда он пил при этом пиво, но чаще - кофе.

Иногда он думал о работе. Иногда - о братьях, с которыми созванивался только изредка. Иногда он вспоминал прошлое. Чаще же он не думал ни о чем.
Когда он думал о работе, он обычно чертил или рисовал что-то ручкой или тонким механическим карандашом на небольших листах бумаги, иногда это были осмысленные рисунки, схемы-намеки, но чаще - просто бессмысленная путаница штрихов. Он любил свою работу. Она не отнимала слишком много времени, она была интересна, не привязывала его к одному месту и не диктовала жесткого расписания.
Его братья давно разлетелись по миру. Они жили в других городах и других странах, были довольны своей жизнью и не слишком стремились вернуться и встретиться с ним
Его родителей не было на свете.
Его бывшая жена давно забыла дорогу к этой квартире.
Иногда ему звонили друзья. Они знали, что ему можно звонить ночью. Иногда... Он знал, что будут звонить, оглядывался на телефон и ждал звонка. Он хотел услышать знакомый голос... Он ждал звонков от братьев и друзей, от бывших и старых подруг. Он хотел говорить и слушать...
И всегда вздрагивал, услышав трель телефона, снимал трубку, морщась от досады. Оттого, что кто-то врывается в эту ночь, разрушает ее тишину или гармонию звуков, врывается в это одиночество, где нет никому места...
Иногда его посещала память о многих встречах с друзьями. Здесь, на этой кухне, и еще раньше... Он не испытывал ни ностальгии, ни сожаления. Он просто вспоминал. О разговорах до утра - о книгах, о любви, о боге, о политике, о смысле жизни, о пиве и водке... Он просто вспоминал дым и запах перегара. Он просто вспоминал, отстраненно, без эмоций, как будто это было не с ним.
Он вспоминал женщин, которые были здесь, на этой кухне, ужасались пустоте его холодильника и бежали в магазин. О женщинах, которые пожимали плечами, потому что им было плевать. Он вспоминал о женщинах, которые хотели навсегда войти в его жизнь, закрепив свои права на него штампом в паспорте. Они уходили, как правило, со слезами и скандалом. Он вспоминал о женщинах, которые приходили и уходили легко, понимая, что нужно им, и что нужно ему...
Он никогда не вспоминал только о своей бывшей жене, о тех полутора годах, которые они провели вместе.
Но чаще он просто смотрел на дым сигареты и ни о чем не думал. Или смотрел в окно. Смотрел, как гаснут одно за другим далекие окна, похожие на желтоватые звезды.
Он любил наблюдать за танцем снежинок, попавших в лучи света из его окна или за тем, как кружатся осенние листья, любил слушать дождь.
Он любил белый свет от лампы-шара на потолке, любил фальшивый уют света от лампочки на стене, желтоватого, выхватывающего из полумрака только стол, стулья, его кресло и кусок пола.
Он любил слушать тишину уснувшего города или музыку, но никогда не включал по ночам телевизор с видеомагнитофоном. Телевизор он отдельно от видеомагнитофона не воспринимал и радио тоже никогда не слушал.
Он любил горячий и крепкий кофе, который варил в джезве на синем пламени плиты. Любил сигареты. И еще больше - смотреть на струйки дыма...
Он не был несчастен, но и не был счастлив. Эти слова уже потеряли для него всякое значение. Он был доволен.
Он не знал, что такое одиночество. Ему звонили и предлагали встретиться чаще, чем ему хотелось бы, но не настолько часто, чтобы он счел своих друзей назойливыми. Иногда он отклонял приглашение под благовидным и убедительным предлогом, но чаще приходил на встречу.
В шкафу, слева, на верхней полке всегда стояла на всякий случай бутылка виски и бутылка коньяка. Он практически никогда не пил в одиночестве... разве что совсем немного, но и тогда чаще пиво. А к себе домой он очень редко кого-то пускал. И чем дальше, тем реже.
Время шло незаметно, как будто не касаясь его, как будто научившись бегать по кругу, как лошади в цирке – танец снежинок, запах оттаявшей земли, запах листвы, пыль, летние ливни, осенние неторопливые дожди, танец опавших листьев, снова снег.
***
С годами многие его друзья потерялись. С кем-то просто жизнь развела, кто-то уехал в другие города. С годами многие стали ограничиваться телефонными звонками и перестали предлагать встретиться. Кто-то был слишком занят, кто-то уже слишком стар, чтобы ехать куда-то. Нет, изредка все равно встречались, но... изредка. На похоронах общих друзей и знакомых, например. Чаще всего именно там он и встречался со старыми знакомыми. На чужих похоронах или их собственных.
Он не замечал, что у него за спиной шептались, говоря, что время и старость забыли о его существовании, что так не должно быть, так просто не справедливо, что одни стареют, страдают от множества болезней, а другим хоть бы что...
Он не замечал хода времени. Сигареты, кофе и свет далеких окон не менялись.
Бутылки в шкафу покрывались пылью. Ему не с кем было их распить, а в одиночестве... Ему не нужно было забыться.
Теперь он не мог никого пугать пустотой холодильника, как было когда-то. Он не был привередлив в еде, он предпочитал полуфабрикаты, но с некоторых пор ему не нравилось внезапно обнаруживать, что в доме нечего есть. Он вообще не любил сюрпризы.
Он любил смотреть на серебристые струйки дыма. Он любил черные или серые штрихи на белизне бумаги. Он любил прохладный - а лучше еще и сырой - ночной ветер, пробирающийся, как вор, в уют кухни.
Он любил черный кофе и мясо с кровью.
Он не был счастлив. Но он был доволен.
***
Однажды в его доме появился посторонний. Он просто вошел, как к себе домой, не говоря ни слова, сел за стол на кухне и взял сигарету из лежащей на столе пачки. Две струйки дыма слились под потолком в слоистое облако.
Хозяин дома достал из шкафа коньяк и два стакана. Потом он достал виски. Но уже позже.
Они пили и курили. Они молчали, глядя на дым, на гаснущие окна и зажигающиеся звезды. Они вдыхали ночной ветерок, смешавшийся с пропитавшим кухню запахом кофе и сигарет, виски и коньяка.
И когда последняя сигарета была брошена в пепельницу бессмысленным и жалким окурком, когда последняя янтарная капля скатилась слезой по стенке стакана на язык, когда и окна, и звезды погасли, уступив место рассвету, когда дымное облако превратилось в непроницаемую дымовую завесу, когда покрытые паутинкой штрихов листки разлетелись по полу, когда умерла музыка в музыкальном центре, когда тишина стала давить на виски, настойчиво требуя слов, когда время начало вступать в свои права, вползая в этот неизменный мирок предчувствием рассветных лучей, он наконец заговорил.
- А говорили, что Смерть - женщина. Врали, да?
- Врали, - легко согласился незнакомец.
Молчание.
- Я не Время и не Старость, - сказал гость. - Я ничего и никого не забываю.

---

Дворцы, в которых никто больше не живет, нередко открывают для публичного посещения. Дневник - это, конечно, не дворец... Но чем он хуже?

---

У меня на сайте обновление... Не прошло и... Хм... это как посчитать. Если с последнего, что делалось на сайте - то прошло немногим больше года, но этим последним было объявление, что у меня до сайта руки не доходят и дойдут не скоро. Вот, дошли.
Небольшая кучка стихов - и нчего больше: www.ives.h12.ru/stihi.htm

---

И все же... Смутно кажется, чтобыло бы логично, если бы я не любил Сенкевича. Но он, видимо, и правда был гений, и логика тут не работает...

---

А не устроить ли флешмоб против флешмобов?

А то "повесьте такую картинку, если вы за это", "повесьте такую картинку, если вы против этого".

А я возьму и повешу картинку. Такую. М что будет? (ответ на этот вопрос в комментах )

---

А ведь именно в этом и был смысл. В том числе и в этом. Здесь к моменту моего ухода набралось около 80 ПЧ, на новом дневнике пока 25... И это правильно. Между прочим, это самый эффективный способ задать вопрос "а оно вам нужно?" и получить ответ. Именно тот ответ, который я хотел получить - честный. Зачем кому-то мои записи в ленте избранного, если они там только так, по привычке, а уже не интересно? Зачем мне список из десятков имен, если с большей частью перечисленных мы уже никак не пересекаемся?

---

И все-таки я это сделал.

Ив де Гри бессмертен. Это мое основное имя в интернете, и одно из основных вне виртуального пространства, но душа просит перемен.

По многим причинам, слишком сложным для моего невыдающегося интеллекта - я и понимаю их не вполне, а уж объяснить...



Я не люблю сжигать за собой мосты. Я даже, возможно, буду под настроение появляться в этом дневнике. А почему бы и нет?



Почти наверняка, я со временем вернусь сюда.



Но мне захотелось сменить не просто имя... Это было бы недостаточно... радикально, что ли? Этого явно недостаточно.

Начинать с нуля, если уже успел обрасти важными и прочными связями за три года пребывания здесь, тоже невозможно... Да и не так сильно я отличаюсь от себя вчерашнего, чтобы начинать с нуля. От того, кем я был три года назад - наверняка отличаюсь.



Одним словом, в ближайшее время я намереваюсь обитать на дневниках под именем дон Диего.

Это можно считать приглашением, если есть такое желание.

---

Пойду я спать... А завтра, может быть, и правда переименуюсь. Временно. Или перееду. На фиг.

---

Имена со временем как-то... истераются, что ли?

Разъяснить эту мысль, пожалуй, не смогу. Даже если не брать имя-из-паспорта. Имя-из-паспорта - это придуманное не мной обозначение тушки и гражданина РФ. Оно не обязательно воспринимается как что-то "совсем свое".

В интернете - называешься. Называешь себя. Придумываешь ли имя сам, или принимаешь добровольно то, которое дал случай или молва... Оно правильней и уместней... Только со временем истрепется. Это обозначение уникальной сущности. Ив де Гри, давний обитатель портала дайри.ру, нафлудивший уже без малого 3800 записей, менее давний обитатель ЖЖ, владелец собственного сайта, автор стихов и самиздата... Может быть, дело в том, что истрепавшееся имя обозначает в моем понимании уже не меня, а то, что я сделал?

Переименоваться, что ли? Или переехать?

Немного лень.

---

Поиздевался над творением Хокусая, чтобы распечатать картинку размером 13х13. Хорошо, между прочим, братец комнату оформил в околояпонском стиле....

---

Состояние странное и неустойчивое. Думаю, во многом виновата духота на работе...

Я вообще-то на минутку... Для разнообразия - действительно ненадолго... Настроения нет сидеть в сети...

---

Нет, теперь точно спать... Или не спать, но на фиг отсюда.

---

Записи появляются с задержкой... а комменты? они вообще появляются?!!